Курская "салтычиха" морила крестьян и сдавала комнату Пушкину.

Курская «Салтычиха» морила крестьян и сдавала комнату Пушкину Курской «Салтычихой» историки прозвали Ольгу Брискорн (урожденную Маврогени), жену российского сенатора. Она известна тем, что создала нечеловеческие условия труда для своих работников и жестоко обращалась с крепостными крестьянами в Дмитриевском уезде Курской губернии (ныне – территория Хомутовского района). Эту даму характеризовали как «энергичную и алчную», происходила она из рода бессарабских бояр. Брак с сенатором Федором Максимовичем Брискорном, заключенный в 1808 году, был для Ольги Константиновны вторым. Она являлась вдовой обер-провиантмейстера Анания Струкова, богатого помещика и конезаводчика из Малороссии, носила его фамилию. С Брискорном у них родились две дочери. Курские деревни Прилепы, Обжи, Дубовицы, Клевень и другие по соседству, связанные с этой историей, император Павел I в марте 1797 года пожаловал принцессе Бирон и ее сыну – гвардии прапорщику Бирону. Как в свое время писала «Курская правда», в 1817-м эти поселения вместе с крепостными выкупила у Биронов 40-летняя помещица Ольга Брискорн, решившая построить в Прилетах крупную суконную фабрику. Уникальное по тем временам производство вступило в строй через год. На фабрике работала первая в Черноземье паровая машина, приводящая в движение современные ткацкие станки, приобретенные за границей. В цехах трудились 379 крепостных, эксплуатировались и дети – в цехах работали 90 ребятишек, начиная с 7-летнего возраста. Условия были ужасные. Рабочий день длился 14–15 часов. Крестьяне спали на соломе на полу в этом же помещении. Кормили их плохо – хлеб со жмыхом, постные щи, по ложке каши и 7–8 фунтов червивого мяса на всех (8 граммов на человека!). После еды крепостных обыскивали, чтобы не уносили хлеб. При этом курская «Салтычиха» избивала работников: и детей, и взрослых. Люди стали массово умирать... Не выдержали притеснений помещицы Брискорн и подневольные куряне. 25 января 1822 года они написали жалобу императору Александру I. В Центральном госархиве России хранится «Дело комиссии Брискорн». Секретное расследование, длившееся три года, повествует о бесчеловечном отношении госпожи Брискорн к прилеповцам. Крестьян, строивших мануфактуру, она заставляла трудиться по праздникам и в «свои дни», отчего те не успевали обрабатывать собственную пашню. Назначая людей на фабрику, помещица отбирала у них имущество, приказывала жить у станка. За 1820 год зарплату на мануфактуре получали дважды, и то крохи – деньги Брискорн удерживала за пищу и одежду. С октября 1820-го по май 1821-го от голода, болезней и травм умер 121 рабочий, из них 44 – моложе 15 лет. 74 человека были погребены священником, остальных зарыли в ямы без гробов. Как установило следствие, из имения Брискорн бежали 300 человек, вскрылись жульнические операции с продукцией фабрики. В итоге Ольга Константиновна, к тому времени овдовевшая второй раз, была отстранена от владения фабрикой в Прилепах. Курскую фабрику передали под государственную опеку. Федор Максимович Брискорн скончался в 1824 году и был похоронен в своем имении Пятая Гора под Петербургом. Вдова Брискорн построила в Прилепах как символ одиночества одноглавую Покровскую церковь. По ее же приказу здесь были посажены деревья, выкопан пруд, разбит парк, частично сохранившийся и сегодня. В конце 1820-х годов курская помещица постоянно проживала в Санкт-Петербурге. Второй храм по тому же проекту, что и в Прилепах, – Крестовоздвиженский – был построен в имении Вышетарасовка Екатеринославской губернии (ныне – Днепропетровская область Украины), третий, уцелевший до сих пор, – в Пятой Горе Царскосельского уезда (ныне – Ленинградская область). Согласно данным Госархива Курской области, за стройкой наблюдал московский архитектор Дмитрий Байков, на чертежах имеются и его подписи – крепостной сенатора Алексея Васильчикова. В Санкт-Петербурге дом №53 на улице Галерной (№52 на Английской набережной), ведущий свою историю с 1712 года, называют «дом Брискорнов». В 1829-м его купила вышеупомянутая курская помещица Ольга Константиновна Брискорн, которая вскоре стала тещей героя Отечественной войны, генерал-адъютанта Якова Потемкина. На ее старшей дочери – Ольге Федоровне, фрейлине при царском дворе, Яков Алексеевич женился третьим браком. В 1831-м генерал умер. После этого Ольга Брискорн-младшая вышла замуж за другого генерала – барона Егора Мейендорфа. Они были знакомы с поэтом Александром Пушкиным и его женой Натальей, которым с осени 1831 года до весны 1832-го курская «Салтычиха» Ольга Константиновна Брискорн сдавала «довольно скромную квартиру» в только что отстроенном новом корпусе на Галерной. В Санкт-Петербурге дом №53 на улице Галерной (№52 на Английской набережной), ведущий свою историю с 1712 года, называют «дом Брискорнов» Прожив там полгода, Пушкины переехали на улицу Фурштатскую. Но Александр Сергеевич плодотворно провел время в доме Брискорн, из печати вышли его гениальные произведения «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы», 8-я глава «Евгения Онегина» и 3-я часть «Стихотворений Александра Пушкина». После смерти Ольги Константиновны Брискорн в 1836 году наследникам остался капитал в 110 тысяч рублей и обширные поместья: 54 тысячи десятин земли, 2000 крепостных душ. Ее питерский дом отошел сыновьям от первого брака. По одной информации, курскую усадьбу Брискорн позднее продали за долги. По другой – имение было передано младшей дочери Елизавете Федоровне, которая вышла замуж за соседского помещика Алексея Левшина, а затем внучке, внуку и правнуку курской «Салтычихи».